Заговорами-заклинаниями называются краткие устные произведения, произносимые в сопровождении особых приемов и действий с целью привлечь к себе благотворное действие сил природы или отвратить от себя их вредное действие. Виды заговора - клятвы и присяги - до сих пор в ходу в образованных классах населения.
     Заговоры вошли в эпоху анимизма, когда человек представлял себе явления природы, по аналогии с собственной жизнью, как действие живых сверхъестественных существ. Древний человек верил, что на эти существа можно, в целях своего благополучия, оказать, как на живых людей, воздействие жертвами, мольбами и вообще словами. Заговоры очень близки к молитвам, с которвми язычник обращался к богам, предкам-организаторам рода и всего племени. Но между молитвой и заговором есть существенное различие: молитва есть выражение такого желания, которое бог может удовлетворить и не удовлетворить; заговор - это такое обращение к богам, которое основывается на убеждении в возможности внушить богу то или другое пожелание так, чтобы бог, как загипнотизированный, не в силах был не выполнить его. Такое убеждение могло сложиться под влиянием двух явлений, родственных друг другу:

древний человек мог наблюдать, как рядовой член рода, в силу тех или других условий (напр., своего жизненного опыта), влияет своим словом на действия властного патриарха в желательном ему направлении;

древний человек наблюдал, как один человек, одаренный особой психической силой, может при помощи внушения заставить против воли исполнять его желание. Эти два факта породили в древнем человеке убеждение в возможности при помощи слова заставить силы природы действовать в его интересах.

     (...) Особенно важную роль заговоры играли в хозяйственно-промышленной деятельности древнего человека: сюда относятся заговоры, устраняющие затруднения в звероловстве, скотоводстве, пчеловодстве, земледелии и торговле. Целый ряд заговоров относится к явлениям общественной и нравственной жизни, напр., к войне, поединку, суду, любви и т. д. Примеры:

"Ясной зарей оденусь, красным солнцем опояшусь, частыми звездами опотычусь; пойду я , раб (такой-то), в чистое поле, а в том чистом поле лежит бел-горюч камень, стану я раб (такой-то) к востоку лицом, к западу хребтом, на все четыре стороны поклонюсь. Пособите и помогите вы мне, рабу, за охотою ходити, белых и серых зайцев ловити, куниц и лисиц, и серых волков, дорогих зверей-рысей загоняти и залучати, чтобы бегали по своей степи и по своей тропе безопасно, на сторону не отмятывались и взад не ворочались...".

При сажании роя пчел в улей говорится:
"Не я тебя сажаю: сажают тебя белые звезды, рогоногий месяц, красное солнышко, сажают тебя и укорачивают (т.е. укрощают)".
- "Гой еси ты, зоря утренняя, и ты, зоря вечерняя! Пади ты на мою рожь, чтоб она росла, как лес высока, как дубы толста".

- "Гой еси, солнце жаркое! Не пали и не пожигай ты овощ и хлеб мой, а жги и пали куколь и полынь-траву".

- "Как падают капли дождя и не пробивают текучей воды, а пропадают в ней, так пусть пули не пробивают меня и коня моего".

- "На море на Океане, на острове на Буяне живут три брата, три ветра - один северный, другой восточный, третий западный. Навейте, нанесите вы, ветры, печаль-сухоту рабе Божьей (такой-то) чтоб она без меня дня не дневала, часа не часовала".

     Заговор в наиболее полном виде состоит из пяти частей:

вступления, в котором изображается ряд действий, будто бы совершаемых заговаривающим лицом и в древности, вероятно, в самом деле совершавшихся ("встану я, раб (такой-то), благословясь и перекрестясь, чистой водой умоюсь, браным полотенцем утрусь... пойду в чистое поле, в твердые заводы, во темные леса, под ясную зорю, под красное солнце, под светлый месяц, под чистые звезды",
выражения желания, иногда пространно, иногда кратко ("сними мою зубную боль, унеси боль под облака"),
уподобления, или символа, т.е. сравнения желаемого явления с каким-либо явлением в природе ("в печи огонь горить и тлеют дрова, так бы тлело и горело сердце у такого-то"),
обращения к стихиям - солнцу, месяцу, звездам, заре, ветрам, огню, грому, дождю, воде - с просьбой о помощи ("месяць, ты, месяц... сойди, месяц, сними мою зубную боль"),
замыкания, млм закрепление заговора ("замыкаю свои слова замками, бросаю ключи по бел-горюч камень-алатырь; а как у замков смычи крепки, так мои словеса метки", "будьте, мои слова, крепки и лепки, тверже камня, лепче клею и серы, сольчей слои, вострей меча-самосека, крепче булата").

     Только немногие заговоры имеют все пять частей; большая часть их обыкновенно состоит из двух частей - второй и третьей (выражение желания и уподобление) или второй и четвертой (выражения желания и обращения к стихии).
     Заговоры, возникнув в глубокой языческой древности, подверглись затем историческим влияниям. Поэтому заговоры можно разделить на следующие группы:

заговоры чисто языческие и
заговоры, подвергшиеся влиянию христианства, или возникшие под влиянием христианства.
     Языческие заговоры.
     Чисто языческих заговоров недошло до нашего времени; но о них мы можем судить по сохранившимся в наших летописях клятвам-заклинаниям наших предков-язычников. В договоре Игоря с греками (944 г.) так передается клятва-заклинание дружинников-язычников:

"А елико их не крещено есть, да не имут помощи ни от Бога, ни от Перуна, да не ущитятся циты своими и да посечены будут мечами своими и от стрел и от иного оружия своего и да будут рабы и в сий век и в будуший".

В договоре Святослава (971 г.) находится такая клятва-заклинание:

"Да имеем клятву от Бога, в него же веруем, в Перуна и в Волоса, скотья бога, и да будем золоти (т.е. пусть уподобимся по цвету золоту), яко золото, и своим оружием да изсечены будем".

     Заговоры с христианской окраской.
     Заговоры, сохранившиеся до сих пор в устах народа, или в очень ранние времена записанные и известные под именем "ложных молитв", представляют уже результат смешения языческих элементов и христианских воззрений. В них наряду с обращением к стихиям или явлениям природы встречаются очень часто обращения к христианским святым, которые считаются защитниками от разных бедствий и болезней и на которых, по-видимому, были перенесены черты языческих божеств. Так, св. Никита, епископ новгородский, считается защитником от пожара и молнии, св. Власий и св. Георгий - покровителями скота, св. Мученик Конон - хранителем детей от оспы, св. Сисиний - защитником от лихорадки, священномученик Антипа от зубной боли, св. Зосима - покровителем пчел и т. д. Многие заговоры или ложные молитвы носят имена этих святых. Вот, напр., заговор от зубной боли:

"Молитва священномученика Антипы от зубной боли. Положить 12 поклонов. Господи помилуй 40 раз и положить челюсть на камень. Говори следующую молитву: Радуйся, стено, и корение ее. Излий, Господи, болезнь от моих челюстей и зубов моих. Да не обрушатся стеною ввек, Христе Боже, и даждь помощь, Христе, и здравие, исцеление главе, и челюстем рабу твоему имрек (такому-то) молитвами священномученика Антипы и св. Богородицы и святых безмездных Козьмы и Дамиана и всех святых ныне и присно и во веки веков. Аминь".

     Среди заговоров-ложных молитв есть такие, на содержении которых отразилось влияние апокрифов, а черех апокрифы влияния восточные вообще. В этом отношении очень любопытен заговор против лихорадки ("трясавицы"). Содержание его таково. На берегу моря стоит каменный столп; а в столпе сидит св. Сисиний и видит, что море взволновалось до облаков и из воды выходят на берег "двенадцать баб простоволосых". Это -трясавицы, дочери Ирода, явившиеся для того, чтобы мучить людей. Св. Сисиний молится Богу, чтобы Он избавил от них людей, и Бог посылает ангелов Сихайло и Аноса и четырех евангелистов, которые начинают бить их "дубцами" железными и наносят им по три тысячи ран в день. Трясавицы молят о пощаде, обещая не мучить людей. Ангелы спрашивают у дочерей Ирода их имена. Имена эти - Трясея, Огнея, Ледея, Ломея, Аухнея, Желтея, Глядея и т. д. - оказываются названиями болезненных симптомов лихорадки. О двенадцатой трясавице, Невее, говорится, что она - самая старая между сестрами, что она - "трясавица", которая отсекла голову Иоанну Крестителю, что она - проклятее всех: кого она поймает, тот не может остаться в живых. После перечня имен трясавиц приводится молитва для избавления от лихорадки: "Заклинаю вас с великим апостолом Сисинием и святыми евангелистами Лукою, Марком, Матфеем, Иоанном. Побегите от раба Божия (такого-то) за три дни, за три поприща; а если не побежите от раба Божия (такого-то), и я призову на вас великого апостола Сисиния и святых Сихайло и Аноса и четырех евангелистов Луку, Марка, Матфея, Иоанна и учнут вас мучить, даючи вас по четыре тысячи ран в день". Прочитав молитву, священник должен дать больному воду с креста, в сопровождении следующих слов: "крест, всей вселенной хранитель, всем церквам красота, крест апостолам хвала" и т.д. В конце заговора выражается убеждение, что всякий, выпивший эту воду в верой, "будет здоров и исцелен всегда, ныне и присно и во веки веков".
     Этот рассказ находится в связи с одним рассказом, который имеется в греческой и болгарской письменности. Содержание его таково. В Аравии жила женцщина, по имени Мелитина. Всякий раз, когда у нее рождался ребенок, его сейчас же после рождения похищало страшное чудовище Гилло. Так у не й было похищено подряд семь детей. Тогда Мелитина скрылась в одну башню, где и родила двух мальчиков-близнецов. Однажды братья Мелитины святые Сисиний м Сисинидор, возвращаясь с военной службы, проходили мимо этой башни. Они решили посетить сестру. Сестра, опасаясь появления Гилло, долго не впускает их, но, наконец, согласилась. Опасения сестры оправдались: Гилло, пролезши в горло лошади, проникает незаметно в башню и похищает детей. Святые Сисиний и Сисинидор обращаются с мольбой к Богу, садятся на крылатых коней и летят на гору Ливанскую. По дороге они расспрашавают о местопребывании Гилло у вербы и терновника; не получив от них ответа, святые проклинают их, и с этого времени верба стала рости криво, а терновник сделался колючим. У оливы святые узнали, что чудовище находится на берегу моря. И действительно, здесь они увидели Гилло. Сисиний и Сисинодор бросаются на него; Гилло превращается в рыбу, а святые - в рыболовов; рыба превращается в ласточку, а святые - в соколов; ласточка превращается в волос царской бороды, Сисиний и Сисинодор просят у царя разрешения вырвать волос. Царь позволяет, и волос превращается в женщину, которые святые принимаются бить. Она просит отпустить ее, обещая при этом не трогать людей, если святые выведут на ладони материнское молоко. Святые совершают это чудо. Тогда Гилло сообщает им, что в дом человека, который напишет 12 с половиной имен, оно не сможет проникнуть. В конце рассказа помещена молтва Спасителю, Божьей Матери и святым Сисинию и Сисинодору.
Этот рассказ послужил материалом для создания заговора. Превратившись в заговор, рассказ подвергся сокращению и изменениям. 12 с половиной имен Гилло были приняты за имена отдельных лиц и превратились в 12 дочерей Ирода. Башня сестры святых Сисиния и Сисинодора превратилась в каменный столп, в котором живет сам Сисиний и т.д.
     История о святых Сисинии и Сисинодоре не была плодом творчества греков: в еврейской кабаллистической литературе есть легенды, напоминающие эту историю. Число 12, играющее в рассказе роль, показывает, что рассказ о Гилло находится в связи в манихейской ересью, возникшей под влиянием иранского дуализма, мифология которого признает существование 12 духов. Существование 12 духов признавалось и некоторыми манихейскими ересями. Манихейские воззрения, в свою очередь, отразились на ереси богомильской, возникшей в Болгарии. Произведения, носившие отпечаток этой ереси попали к нам. Молитва св. Сисиния у нас прямо приписывается болгарскому попу Иеремии, известному распростанителю богомильской ереси и апокрифических сочинений в Болгарии.     
     Таков длинный путь, установленный наукой для заговора от лихорадки: этот заговор отражает воззрения иранского язычества и христианской легенды.